РОВНО 85 ЛЕТ НАЗАД В НЕБЕ НАД БАЛАШИХОЙ ПРОИЗОШЛА АВИАКАТАСТРОФА 🛩
Утро 4 июля 1939 года в рабочем посёлке Балашихе выдалось солнечным и тёплым. Взрослые ушли на работу, детишки гуляли на детской площадке, любовались голубым и чистым небом. А потом побежали по своим делам. И вдруг… Раздался страшный гул, а потом удар. Когда рассеялся дым, люди увидели раскуроченный самолёт, точнее то, что от него осталось. Всего в нескольких метрах от детской площадки. Тогда всем здорово повезло – авиакатастрофа, первая в истории Балашихи, обошлась без жертв и серьёзных разрушений.

В Балашихе упал И-28 – новейший скоростной истребитель, первый в серии, который испытывали в научно-исследовательском институте ВВС, что на Чкаловском аэродроме в Щёлкове. А пилотировал самолёт опытный пилот – майор Пётр Стефановский, друг легендарного Валерия Чкалова.

Постройка первого И-28 завершилась весной 1939 года. После доводки систем и опробования двигателя самолет доставили в НИИ ВВС в Щёлково, где решили проводить совместные — заводские и государственные — испытания.

Истребитель И-28 представлял собой одноместный свободнонесущий моноплан с крылом типа «обратная чайка» и убирающимся шасси. Сборку машины в Чкаловской завершили 2 июня. В состав экипажа также вошли механик Ф. М. Иванов от завода №81 и старший техник-испытатель Н. В. Сурьянинов от НИИ ВВС.

Программа летных испытаний предусматривала 30 полётов с общим налётом 21 час 30 минут. Первый вылет на И-28 Стефановский совершил 10 июня 1939 года по кругу в зоне Чкаловского аэродрома. В целом самолет вёл себя хорошо, и у летчика никаких замечаний не было. В заключении указывалось, что новый истребитель устойчив на взлете и посадке, обладает мощной взлётно-посадочной механизацией, обзор из кабины хороший. Правда, в завершении первых испытаний заело правый амортизатор, что вызвало необходимость его замены. Но, казалось, что это мелочи…

— Испытания истребителя И-28 проходили вполне успешно, — вспоминал Стефановский о том времени в своей книге «Триста неизвестных». — Я по нескольку раз в день поднимался в воздух и неизменно благополучно возвращался на аэродром. Мотор вёл себя безупречно. Готовясь к испытаниям истребителя И-28 на пикирование, я был убежден — парашют не потребуется. Я до тонкости знал самолёт и представлял летящим, когда он существовал еще на бумаге, в чертежах. Мне первому довелось поднять этот истребитель в воздух и проэкзаменовать его на многочисленных предварительных испытаниях. Я привык к нему, верил в него, как в старого испытанного друга.

После проведения основной программы испытаний было решено провести испытания на максимальную скорость, достигаемую при пикировании самолета.

На 4 июля назначили полет с целью определения вибраций. По заданию лётчик должен был вводить машину в пикирование с высоты 5 тысяч 500 метров и поэтапно, через каждые 20 км/ч, наращивать скорость с 520 до 600 км/ч (по прибору). В случае возникновения вибрации пилоту предписывалось убрать газ и, выйдя из пикирования, прекратить полёт.
В 10 часов 58 минут Пётр Стефановский поднял машину в воздух. Поначалу всё шло хорошо. Он поднял И-28 на высоту 6 тысяч 100 метров, набрал максимальную скорость и в четвертый раз ввел истребитель в пике (под углом 60-70°). Когда скорость достигла отметки 595 км/ч, у машины разрушился хвост, а лётчика выбросило из кабины.

Спасло Стефановского то обстоятельство, что он в этот раз взял-таки с собой парашют.
— Самолет ведёт себя безукоризненно, — вспоминал он. — Остался последний заход — пикирование на максимальной скорости. Впереди, меж облаков, — большое окно. Там, внизу, возле балашихинской фабрики поблескивает озеро. Высота — 6500 метров. Ну что ж, поехали! Не успел остановить глаза на приборе, как самолет стал медленно разворачиваться вправо. С чего бы это? Пытаюсь удержать его рулями — не слушается, все круче забирает, И вдруг сумасшедший рывок. Ничего не вижу. Чернота… Глубокая яма… Падаю, падаю… Жадно хватаю ртом упругий воздух. И открываю глаза. Ноги мои вверху, неистово болтаются полы разорванной кожаной куртки. Падаю вниз головой на спине. Почему, как это случилось? Ах да, я же пикировал. Теперь понятно. Самолет не выдержал, разрушился, а меня выбросило из кабины…

В 11 часов 30 минут неуправляемый истребитель упал в посёлке Балашиха возле фабрики, во дворе жилого дома, и был полностью разрушен. Лётчик, отделавшись ушибом правой ноги, благополучно приземлился на парашюте в двух километрах севернее места падения самолета. Таким печальным образом испытания «завершились» на 17-м полёте.

Пришёл в себя Стефановский в воздухе в положении на спине вниз головой и увидел над собой летящие мелкие детали. Парашют раскрылся хорошо и быстро, а внизу он увидел штопорящий самолёт.
— Приземлился на картофельном поле, — вспоминал Стефановский. — Просчитался малость, упал, не успев погасить купол парашюта. Подбежали два молодцеватых красноармейца, помогли встать.

«Не знаете, где упал самолет?» — спросил он. «Знаем, — ответили ему солдаты. — Возле детской площадки. Да вы не волнуйтесь. Там никого не было».
Вместе с красноармейцами Стефановский самостоятельно отправился к месту падения самолета. Там он обнаружил груду обломков и толпу любопытных балашихинцев. Какие-то парни пытались приподнять центроплан.

— Поднял и я с земли какую-то железку и сунул в карман — на память, — делился впечатлениями Стефановский. – А вечером ко мне на квартиру позвонил Климент Ефремович Ворошилов, справился о здоровье, пожелал скорейшего восстановления «лётной формы».

Для выяснения причин балашихинской аварии была создана комиссия под председательством заместителя начальника ЦАГИ профессора С. Н. Шишкина, которая установила , что все расчеты на прочность конструкции самолета были правильными. Но вот башмак — узел стабилизатора — на этой машине поставили не из фрезерованного, а из литого металла. В литье оказались поры. При пикировании самолета на максимальной скорости башмак не выдержал нагрузки и сломался. Самолет остался без хвоста, потерял управляемость и, вращаясь вокруг своей оси, ринулся к земле, увлекаемый работающим на всю мощь мотором.

Спустя два дня газета «Правда» опубликовала Указ Президиума Верховного Совета СССР, где было сказано, что «за исключительные заслуги в деле испытания опытных образцов самолетов и проявленные при этом мужество и отвагу наградить летчика-испытателя Стефановского Петра Михайловича орденом Ленина».

Несмотря на произошедшую аварию, общая оценка опытного истребителя И-28 являлась положительной. И всё-таки И-28 не попал на вооружение — от его дальнейшего производства было решено отказаться…
Алексей Галанин,

Автор: Балашиха 24
новость от 04.07.2024 09:31